Ты не увидишь
Ты не увидишь, как мы станем ближе,
Я словно в шаг просачиваюсь тенью,
И в этот взгляд… Не бойся - тише… тише,
Доверься моему прикосновенью.
Закрой глаза, давай смотреть дыханьем,
Где воздух на губах - виток торнадо,
Мы задохнемся нашим обладаньем,
И запоздалым шепотом: не надо…
Я буду слышать тонкий запах лета –
Цветочный аромат сорвется с кожи,
Покажется, что ты совсем раздета
И мерзнешь от волнения до дрожи.
Покажется, что ты белее снега,
Прижалась и испуганно застыла,
И сердце бьется, словно после бега –
Ах, как же ты немыслимо красива!
Ах, как же ты немыслимо послушна -
Ни словом не перечишь мне, ни взглядом,
Мне ведь и, правда, это очень нужно -
Вот так всю жизнь стоять с тобою рядом.
Губами в нежном поцелуе слиться,
Когда весь мир рассержен и простужен,
Пусть даже ночью нам с тобою снится
Как ты нужна мне, как тебе я нужен…
Сказоч-Ник
А ты знаешь...
А ты знаешь, мне все надоело!
Я сегодня проснулся другим:
Я твое обнаженное тело
Не отдам ни своим, ни чужим!
Я твою белоснежную душу
Не позволю забрать никому –
Я мечом своим стены разрушу,
Чтоб тобою владеть одному.
На щите, что одену на плечи,
Нарисую два белых крыла –
А ты вышла ко мне бы навстречу?
А у всех на виду б обняла?
Я оставлю пустые сомненья,
Я повергну соперников в прах,
Лишь затем, чтоб на долю мгновенья
Отразиться в любимых глазах!
Будет скалиться щелью забрало,
Будет меч мой двуручный звенеть –
Я хочу, чтоб ты, милая, знала:
Мне ни жить без тебя, ни лететь!
Я прорвусь сквозь сплошные кордоны,
Я засады сомну на пути,
Чтоб бровей твоих тонких изломы
В темноте мог губами найти.
Я ворвусь, весь в пыли и надеждах,
Пред тобой на колени паду,
И тебя, на твоих же одеждах,
Навсегда и от всех украду…
Егоров Юрий
Любви последней гимн...
Как бабочка к нещадному огню,
Безудержно лечу в твои объятья
И с жадностью отвар греховный пью,
Не устрашась позорного распятья.
Влечет неодолимо жгучий взгляд,
В запретное манит твоя улыбка.
Нет, я не в силах повернуть назад –
Любви последней гимн играет скрипка.
По высшей воле, вопреки судьбе,
В порыве нежном безоглядной страсти
Прильнула падшим ангелом к тебе -
Теперь в твоей я безраздельной власти.
Заледенелые от злой беды,
Мои слезинки на ладонях тают,
И поцелуев жаркие следы
Клеймом свинцовым кожу прожигают.
Сердца, счастливым трепетом полны,
Взмывают безрассудно к выси звездной
На зыбком гребне штормовой волны,
То замирают вдруг над самой бездной.
Кружится голова от тихих слов...
Тысячевольтно губ прикосновенье...
Взлетают души выше облаков,
И… с вечностью сливается мгновенье.
Галина Беспалова
Быть рядом с тобою просто мучение
Быть рядом с тобою просто мучение,
Как ты сегодня безбожно красива,
Заворожённый волшебным видением,
Милая, тихо шепчу я, спасибо...
Почувствовав сладкую, дивную ласку,
Вдруг замираю в благоговении...
Стекают по телу шелковой сказкою
Рук твоих нежных прикосновенья...
Легко погружаясь в мир света и тени,
Укутавшись в бархат и ритм твоих слов,
У вечности края где ветер забвенья,
Я обретаю мир сказочных снов.
Мгновения страсти нанижет на спицу,
В неровном дыханье призывной мольбы,
Негромкий твой стон вскриком раненной птицы,
Бьющей крылами на гребне волны...
И с дрожью ресниц мир уходит в круженье,
От сердца до сердца протянута нить...
Я растворяюсь в твоих ощущениях,
Чтоб самое главное не пропустить...
Виталий Сон
Она боялась комаров...
Она боялась комаров,
Предпочитая лесу - поле.
Из многочисленных стогов
Мы выбирали произвольно
Один и делали постель
Из трав душистых. Теплый ветер
Ласкал нас. Рядом коростель
Скрипел - единственный свидетель
Любви вечерней - слыша смех
Волнующий, неповторимый
И звуки слов, и чаще всех -
Любимая моя... Любимый...
Блик
А ты одна купалась в море...
Ты шла, ступая в мокрый гравий,
К воде тропинкой некрутой.
И только море было вправе
Твоей гордиться наготой.
И только море в чудном гуде,
Тебя качая на волне,
Текло, ласкаясь к голой груди,
И льнуло к бедрам и спине.
И только море в смутной страсти,
Дробя закат волной рябой,
Какой-то дикой силой власти
Владело полностью тобой.
Оно шумело в вечном споре
И начинало кутерьму.
А ты одна купалась в море,
А я завидовал ему.
Михаил Дудин